Ответ: Помощь ветерану
Ладно, вот кусочек относительно связный.
Самый ужас-ужас я, пожалуй, сюда выкладывать не стану. Ей такие главы в издательстве три редактора зарубили. Сказали - нечего людей пугать. НЕ БЫЛО ТАКОГО.
- Ну как это – бинтовать на передовой! На передовой я никогда не бинтовала. Там пулю схлопочешь. Обыкновенно, когда крикнет раненый один, два, три раза, он кричит от боли. Ты замечаешь, где, бежишь туда. Он в яме, весь засыпан песком… Кости перемолоты. Вытащишь его оттуда мало-мальски и говоришь – помогай мне! Потому что иначе я не могу тебя вытащить я девушка, худенькая, но сильная. И вот он пока в шоке – обалделый – он помогает мне даже сломанными руками или ногами вытащить его из этого окопа. И оттащить на 50 метров хотя бы. Вот когда я его оттащу за какой-нибудь хотя бы за бугорок или в какую-нибудь ямку – вот тут только я его могу перевязать. Это вот самая передовая. А уж на носилочках-то?! Носилочек мы с собой не брали, когда шли в атаку!
Карточки передового района. Ахутин утверждает, что такое ходило во время войны. Это так?
-Ой, нееет! Девочка, какая там «скорая помощь». Я была скорая помощь! У меня в кармане кроме вот такого вот (показывает – сантиметров пять) кусочка сухаря на всякий случай и каких-то остатков бинтов ничего не было! Даже сумки санитарной не было! Я ее в первом же бою всю извела на раненых и осталась я с пистолетом, а иногда с винтовкой, когда старшина давал. Вот так я и была. И моя сила, мой ум – только как сохранить кровь в человеке, понимаешь? Не было карточек. У них были солдатские книжки. Вот когда призывали в большом городе – им давали солдатскую книжечку такую. Вот такусенькая, маленькая книжечка, три, что ли, листочка. Что там было – Фио и кто он – что он. Есть у вас такая?
- Нету...
-И вот на ней! Первое самое ранение мы писали на ней. Это если я его перевязала на столе. Это если у нас где-то палатку сделали, палатка перевязочная, но где ж мы могли это сделать, немец нам шевельнуться не давал! Да и мы ему тоже. У нас патронов с немцами было по одинаковому. Если немец начинает стрелять редко – мы знаем: у него кончаются патроны. И старшина тогда нам кричит – беречь патроны! И мы бережем патроны. А немец знает – у нас кончаются патроны. И вот мы все сидим в окопе, потом идем в атаку. Из окопов выскакиваем как ненормальные, мчимся туда, где немец. Они по нам стреляют, мы по ним стреляем. Потом немцы удирают в тыл, а мы, значит, занимаем их окоп. Вот Верчачье, деревня, хутор Верчачье. Мы …ее три или четыре раза брали. То они нас выгонят, то мы их. А как же? Это моя земля. Это мой хутор. А им его надо взять, чтобы расплатиться со своими солдатами. Как только началась война, Гитлер издал приказ – ни одного человека в России позади себя в живых не оставлять. Ни одного.